Си бемольЛюблю глубокую музыку. Независимо от жанра. Только не лёгкое пиликанье попсы, которым город озвучен всегда.Иногда удивляюсь, что не стал музыкантом. Причем чтобы сам сочинял себе музыку, да такую , — что не каждому по зубам исполнить.Воображение часто рисует мне, как я стою на авансцене со скрипкой, или гитарой. Публика внизу замерла и впитывает неповторимые пассажи. А я сижу за роялем и беру совершенно немыслимые своей неожиданностью аккорды и даже в эту самую, великую минуту, что-то добавляю, меняю, импровизирую…После последнего звука — зал в шоке. По настоящему — всё — поняли, разумеется не многие… Но даже те кто не понял, почувствовали что это — нечто. Что им улыбнулось, или может быть просто посчастливилось присутствовать при священнодействии созидания и вот сейчас, здесь при них — было рождено безвозвратно ушло нечто великое и неповторимое.От этих таких мыслей у меня в сознании начинаются мелодии с вариациями. Я наполняюсь. То, что звучит во мне — бесценно. Но оно никогда не выйдет наружу! Я не помню уже нотной грамоты, а воспользоваться компьютером мне лениво.Еще мечтаю как хорошо было бы — ни в каком не в театре и даже не в филармонии, а просто в весеннем сквере, на скамейке в чужом городе, где меня никто ещё не знает, начать что-то своё наигрывать на простой гитаре. Прохожих будет очень мало. Но постепенно вокруг моей музыки всё равно соберётся толпа. Она будет восхищенно слушать и удивляться — откуда Это? Многие даже сразу не осознают переворот произошедший в их душах под влиянием звуков.Я буду играть не глядя на инструмент. Пожалуй — закрыв глаза. И люди, некоторые, заволнуются — слепой музыкант? И попробуют, уже потом, в конце, дать мне свои деньги, положив их к моим ногам. Но я и так буду богат и с иронической улыбкой отвергну их подаяние. — Я просто играю здесь для себя, что придёт в голову. — Люди долго не разойдутся и будут удивлённо внимать всё новым находкам многослойной мелодии с таким широким подтекстом, какого даже представить себе раньше они не могли…По городу поползут слухи о неизвестном гениальном исполнителе- чудаке, который, приехав в город, не пошел играть на сцену, а сидит с гитарой на бульварной скамейке, волнуя народ своими великими композициями.Однажды я понял что еще не поздно. Мы только себя уговариваем не действовать от инерции… Думаем — Вот, если бы десять лет назад… — Потом проходит еще десять лет и мы снова считаем, что теперь-то ужпоздно наверняка…А я взял и купил себе гитару! Она была дорогой и красивой. Шести струнка. В подворотнях я играл на семи…Я сидел на работе в подвальчике и настраивал инструмент по рецепту. Не очень получалось. Чтобы отдохнуть, я дал себе побренчать по-старому, что-то сентиментальное… Тогда ко мне зашла Оля Николаевна — из сотрудниц. Такая лошадь с толстыми икрами, шеей, со светлыми невыразительными глазами и в кудряшках.- О-у! Ты играешь на гитаре! Я так люблю это… давай еще!Я, не ломаясь, исполнил весь свой почти репертуар. Оля слушала благосклонно. Иногда подпевала…Потом она попросила — дай я тоже попробую… давно гитару в руки не брала. Я снисходительно предоставил ей эту возможность.- Только я — на шести…- Перестраивай.Она повертела колки прислушиваясь. Потом заиграла. Что-то настоящее и очень красивое. Сложное. Играя, она вся преобразилась. Осветилась вся и у неё шевелились ноздри. Я сидел — дурак дураком и слушал, сгорая от стыда за своё выступление. Она играла великолепно. Оказывается эта сука окончила консерваторию, но из-за каких то проблем не состоялась как исполнительница и сменила профессию. Как же она меня поймала!Наигравшись, совершенно меня уничтожив, она сказала что ей пора. Поддерживая обеими руками передала мне инструмент. — Хорошая гитара. — И ушла.Я долго оставался под впечатлением от её игры. Уже прошел шок. Осталось вдохновение. Хотелось творить, исполнять… Я перестроил гитару на дворовый лад и на трёх аккордах в тональности си-бемоль рванул:"Чуткий был Абрам, ебёна мать! И как только мог он услыхать…"4.02.01.
 Штихи
Мы мрачно смотрим из окошек,
Как под покровом темноты
Идут, мяукая, на кошек
Розовохуие коты.
|  Грустно...
Меня позвали в зал фотографировать её, небрежно-элегантно сидящую за столиком с чашечкой кофе в руке. Чистое лицо с хорошим скальпом. Уверенные добрые искорки в глазах. Многообещающие губы...
|
